|
***
Кто-нибудь видел мою девчонку?
Она бежала за мной вдогонку,
Потом потерялась исчезла канула,
Эта повесть теперь не имеет фабулы.
Жизнь пуста, как моя зелёная карточка.
Всё не спят и летают - полудохлые бабочки,
Даже солнце сбежало куда-то за горизонт.
Одевайся теплее, не забывай про зонт.
Ты же знаешь нашу холодную осень -
Притащит горе и никого не спросит,
Залезет под воротник. Помнишь мои ладони?
Наверное, помнить такое больно.
Дай названия улиц, номера домов, квартир.
Ты хотела войны, но я жаждал мир.
На, распишись - на твой адрес пришла похоронка.
Теперь ты довольна, моя девчонка?
Вот тебе и звезда, и мое тело в шрамах.
Ты не приходишь. Ну неужели мало?
Твой голос в моей голове ушах печёнке.
Кто-нибудь
видел
мою
девчонку?
***
1
Это трудно - себя от тебя отскребать
Моя душа похожа на мясорубку
На теле десятки рук и они лежат
Как у самой фартовой из проституток
Но будто святая в твоих глазах -
Невинна, неприкосновенна
Только изорвана и в кусках
Ошибок юности, недосмелости
Смело - закинуть тебе на шею ноги
Или сразу с порога откинуть платье
Но хватило лишь на слова-диалоги
Хватит хватит
И я остановилась
Смирилась
Закрыла дверь
Вспомнила все касания
Поцелуи
Боль
Честно, я бы избавилась от этого
Только ради
Ради одного разговора с тобой
Но оно сильнее меня. Поменять
У психиатра в кресле или с тобой поутру
Иначе висит на мне, будто камень
Иду ко дну
Я бы спасла себя, как других
Но не смогу
2
И не скажу
Ничего из сладкого как мёд или сгущёнка
Потому что свои признания, слёзы на щёках
Я отдала другим
(Мне очень жаль)
И наверное ты лишь часть
Той глубокой дыры во мне
Которая образовалась ещё до мира
До сотворения земли
Но всего лишь часть
Прости
Для тебя не осталось места.
***
Как же это всё было смело -
Я шла в пальто на голое тело,
Чтоб ты его снял, выбросил из окна,
Но оттуда летели только слова:
Никак не могу. Невозможно. Нельзя.
Говорят, смелость берёт города.
Это враньё!
(Ведь она не взяла тебя)
Не помогло ни тело, ни блеск в глазах -
Красота ничего не значит, когда пустота в руках,
То есть, там нет твоих
Упрямых, холодных, немного чужих.
Они заняты - держат дверь,
Мол, на тебя посмотрел, уходи теперь.
Да разве такие, как я, уходят?
Они умоляют в грязном проходе
Их не вышвыривать, пожалеть.
Каждой собаке - хозяин, мне - на тебя смотреть
И умереть
Под небом тем синим, под ночью белой.
Клянусь,
я больше не буду смелой.
***
Сижу у окна, задыхаюсь дымом.
Жизнь - не вещь, но я ее выменяла.
Вот потолок, стена, кровать.
Не достаёт тебя, а обратно уже не взять.
И ты будто мертва, но твой призрак ходит.
Меня он не помнит, других находит.
Если я спорю, то он подтверждает -
Незаменимых, конечно же, не бывает.
Но я не смогла
заменить.
***
Я смотрю на Господа и кривлю душой -
Вот же здорово, Боже, он с другой!
У него и улыбка теперь тошнотворно-сладкая.
Вот же здорово! (Только гадко, гадко!)
И Бог сидит, глядит на меня с упрёком:
«Вспомни, что ты просила, маленькая дурёха!
Приходила, скулила, рыдала, охала,
То свободы ему желала, то непременно сдохнуть.
Так откуда же злость, моя хорошая?
Я давал тебе всё, чего попросишь.
В ответ стоишь, споришь со стариком,
Что любил тебя больше из всех этих дураков -
Оттого он с ней. На тебя не смотрит.
Разве я создал тебя для робких?
Разве мучил тебя, страшал, испытывал
Для таких, как он - малодушных, мнительных?
Я растил тебя для любви, цветов, искусства,
Подарил слова, подарил и чувства,
Чтоб ты не носила крестов, не заучивала молитв,
Не входила в людей как в храмы (только когда болит).»
Я смотрю на Господа и кривлю душой.
Всё это здорово, Боже, но он с другой.
***
Перепутались числа, точно соврали календари -
Мне доступно всё в этом бренном мире, но только не ты.
И это, по правде, до жути нечестно, несправедливо,
Ведь кто-то идёт с тобой рядом, а я - мимо.
Моя боль от этого стала привычной и перманентной,
Я свыклась, живу, как говорят, моментом.
О, если б только знали они, что в каждой моей минуте
Вспышки памяти - твои
глаза,
губы,
руки.
А всё-таки сложно было поверить, что всё это однобоко.
Я не Лолита, а ты не Набоков,
И мы не устроим скандал, не пошатнём социальные нормы,
Оставшись друг другу всего лишь знакомыми.
Просто знакомыми,
Когда я грезила знать тебя
от и до.
***
Ах и ох так красивы стихи
Девчонок, пишущих о любви,
Дотла в ней сгоревших,
Выжранных изнутри.
Их устами глаголет юность и литра три
Свободы, смелости и мечтаний.
Мне будто снова шестнадцать, когда я читаю -
Плачу и умираю.
Ничего не даёт искусство, а только лишь забирает.
Ах и ох хороши стихи,
Писанные чернилами из крови,
Раздаренные направо и лево случайным зрителям,
Для которых такое шоу не очень-то убедительно -
Лучше правда, чем рифмы приторность.
Всё это самоубийство, но только письменно.
***
Розы мои завяли, на юг улетели птицы,
Осень пришла в этот город, мне смертельно не спится.
Пространство кричит о тебе, прижимая ко мне тетрадь,
Я прячу свои глаза - так сильно хочу соврать
И написать
Хоть что-нибудь, кроме больной, тошнотворной любви,
Но в каждом чёртовом слове
я вижу твои черты.
***
Свобода стоит того, чтоб за нее умереть.
Но достойна такая жизнь жалкую смерть?
На холодной земле среди крови и трупов.
Зачем держать автомат, если можно руку?
Если у каждого будет рука, решится ли он поднять оружие?
Если у каждого будет рука, станет ли он «обезоруженным»?
Мир не должен видеть выстрела хоть одного из тысячи дул!
Как говорят пацифисты?
«Цветы лучше пуль»
| 